Антон Кулаков - Дерево и пень[СИ]

Когда Ванечка уснул, Марк пригласил Алексея расположиться в уютных креслах и начал беседу:

— Леш, разговор на самом деле очень серьезный, и я прошу тебя отнестись к этому спокойно в первую очередь. Я долго думал и пришел к выводу… Ванечка все таки твой сын?

Алексей совершенно не ожидал такого шокирующего заявления, тем более что Марк все это проговорил на одном дыхании и совершенно спокойным тоном. Это особенно сильно сбивало с толку и наводило на нехорошие подозрения. Алексей молча смотрел на Марка. Тот настаивал:

— Ты зря препираешься! Он же твоя копия! Ты разве не присматривался к нему повнимательнее?

— Нет, — ответил Алексей, — не присматривался и не питаю желания это сделать.

— Чего ты боишься? Гнева супруги? Но ведь ты обманул ее — ты обманул нас всех — ты спал с Лизой…

— Да, — изменившимся тоном заговорил Кудрявцев, — глаза его стреляли злостью, на скулах заходили желваки. Было видно — он невероятно раздражен тем, что Марк влез в его тайну, тем более что он почти всех убедил в своей непричастности к беременности придурочной практиканточки, — а что с того, что это правда? Этой потаскухи уже нет в живых.

— И тебе все равно? Ведь она добивалась правды, до последнего? Как ты мог заставлять нас верить в то что зло — это она, — а ты — добродетель.

— Ничего ты не понимаешь. Я прежде всего мужчина, и признать за собой то что я бегал на сторону от жены — уже тяжело. Ведь тогда я сажаю на свою репутацию большое пятно. А жить с этой дурочкой я не хотел ни в коем случае. Тем более вешать на себя ребенка! А знаешь почему? Не знаешь, — Алексей был взбешен и перешел на крик, — потому что я не хочу детей. Ни под каким соусом! Я их ненавижу! Я смотрю как ты с Авророй просто спятил от этого ребенка и я не понимаю от чего тут дуреть? Ну народили себе на радость и что с того? Они пищат, шумят, когда подрастут создают еще большие проблемы! Не хочу!

— Слушай, ты можешь говорить потише, ребенок только уснул, — попытался утихомирить Алексея Марк, но было бесполезно сотрясать воздух — Кудрявцева прорвало.

— Не хочу тишины и не буду!

— Скажи мне, — вдруг осенило Марка, — ты был единственным ребенком в семье?

— Нет! Когда мне было 13 родители задумали завести ребенка. Но они не стали его делать, а взяли младенца в детдоме. С тех пор я ненавижу детей!

— Но ведь не все дети одинаковы! Ты себя третируешь дурацким детским комплексом!

— Детским? — завопил Алексей, — этот ребенок превратил мою жизнь в ад, а потом свел родителей в могилу и сбежал в неизвестном направлении! — он перевел дух, — А Аврора мне комфортна еще и тем, что она… Она бесплодна, и никогда меня не осчастливит приплодом.

— Но она живет мечтой завести ребенка, — попытался отмахнуться Марк.

— Она не знает что бесплодна. Я это от нее скрыл. Чтобы не мучилась. Лучше пусть думает что у нее просто не получается и будет пробовать до бесконечности, чем в итоге подберет какого–нибудь ублюдка и выдаст его за моего сына. Кстати — в курсе что еще из одной нашей знакомой никогда не получится матери?

— Что ты хочешь этим сказать? — Марк уже совершенно не понимал что происходит и любая новость его пугала.

— Веронику бросил Павел и вернулся к своей женушке, а она, дура — побежала в клинику и сделала аборт, — пересказывал Алексей, — только ее так хорошо выскоблили, что у нее теперь вообще детей быть не может.

Марк схватился за голову. Весь мир сошел с ума и, похоже только они с Василисой были действительно счастливой парой в этом сумасшедшем потоке событий.

Тут тишину взорвал плач Ванечки. Марк побежал в спальню и вернулся с ребенком.

— Убери этот генератор шума подальше от меня, — сказал Алексей, — и учти — проболтаешься жене или Авроре, хотя это все равно одно и то же, — я тебя пристрелю, — и выскочил из квартиры. Хлопнула дверь.

Марк стоял посреди гостиной и качал проснувшегося ребенка. Он размышлял о произошедшем.

— Правильнее всего будет отдать тебя Авроре, предварительно все ей рассказав. Она не будет терпеть мужа после такого, — сказал Марк ребенку, — ведь она одна имеет моральное право на тебя.

Ребенок не ответил — просто разговаривать не умел. Да и не понимал он еще того безобразия, которое развернулось вокруг него в это время.

В дверь позвонили и он пошел открывать. На сей раз это была Виола:

— Чего это Кудрявцев от тебя как ошпаренный вылетел, меня чуть с ног не сбил у лифта, — спросила она.

— Не спрашивай. Кризис у него, кратковременный, — соврал Марк.

— Слушай, меня на допрос вызывают, — сказала Виола, пройдя в гостиную. Марк продолжал стоять и укачивать Ванечку, но он никак не хотел утихомириться.

— На допрос? — ужаснулся Марк, — по делу Андрея?

— Почти. Но не по поводу департамента.

— Не понял, — мотнул головой Марк, — что он еще натворил.

— Феликс, — сказала Виола, — вот что.

— Но ведь, — Марк не мог понять почему все всплыло только сейчас, — уже полтора года прошло. С какой радости они все это вырыли?

— На него охотятся и спускают всех собак. А смерть Феликса расследована не была, если помнишь.

— Никто так и не понял ведь что это было даже! — не унимался Марк.

Он вспомнил как это было. Они прибыли на стройку впятером — Виола, Марк, Андрей, Феликс и Настя. Феликс забрался на восемнадцатый этаж, чтобы осмотреть там некоторые детали конструкции. А потом его нашли внизу. Феликс сорвался с высоты и разбился. Марк точно знал, что ни он, ни Настя не могли этого сделать. А Андрея с ними не было. Тот правда утверждал, что он находился совсем в другой части стройплощадки, но в это с трудом верилось.

Дело закрыли, а точнее оно просто зависло на год, как оказалось сейчас.

— Почему они опять это вытащили? — все еще не понимал Марк.

— Очень просто, — ответила Виола, — тогда ведь зависло в воздухе все так как Андрей был строительной суперстар, а сейчас — он главное строительное зло города!

И в этот момент в квартиру вошел Андрей. Виола и Марк застыли и посмотрели на него:

— Уходи отсюда, убийца! Теперь ты за все заплатишь, — завопила Виола…

…Андрей видел пустую гостиную и Марка, который держал на руках в руках диванную подушку и укачивал ее, попутно отпуская реплики в никуда. Марк повернулся к нему и сказал зло и очень холодно:

— Уходи отсюда по хорошему!

Взгляд его не внушал ничего хорошего.

— Убийцам не место в доме где растет мой сын.

Андрей понял — что за ребенка он считает диванную подушку. Но в следующий момент он понял с кем беседовал Марк:

— Виола, я выгоню его силой если он не уйдет.

Виола же продолжала смотреть на Андрея глазами полными ненависти. Андрей понял, что лучше уйти — Марк был излишне агрессивен. Он захлопнул дверь и пошел вниз пешком…

Выйдя из подъезда он снова сказал сам себе:

— Бог даст, к моему возвращению он придет в себя. А если не придет — я потащу его к психиатру и тот приведет его в чувство. Даже если силком — я его потащу к врачу.

Андрей пошел к трамвайной остановке…

Певец Леха стоял возле главного выезда городской тюрьмы с большим букетом цветов. В этот день происходило нечто, что и он и многие в супермаркете ждали с нетерпением. Свету полностью оправдали и теперь она была свободна.

Леха уже стал немного популярен благодаря большому число радиоэфиров пяти песен, которые он записал еще на деньги дяди Стасика. Он само собой еще не мог похвастаться толпами рыдающих фанаток, дерущих на себе в экстазе нижнее белье — но при этом перед Лехой уже снимали шляпу солидные хозяева радиостанций — популярность нарастала. Теперь ему нужны были деньги на выпуск альбома, которые можно было достать, если хорошенько надавить на Свету, чтобы та в свою очередь надавила на Арнольда, с которым она была в хороших отношениях. Без альбома у Лехи не было будущего — потому надо было действовать. В ожидании несчастной секретарши в руках которой, возможно, было будущее певца, Леха прикидывал какие потребуются от него действия чтобы сразить Свету наповал сразу же, чтобы она начала работать на его рейтинг уже сегодня.

Самым сложным бастионом несомненно был Арнольд — этот непробиваемый адвокат занял пост директора супермаркета, так как наследник дяди Стасика отсутствовал в Озерске — так по крайней мере сказал Лехе какой–то архитектор, которого он как–то раз видел в приемной…

Когда Света вышла за порог тюрьмы — то ее пробил холодный пот — она увидела Леху, который уже своим первым появлением в приемной поколебал ее женское начало, хотя в то время она еще была влюблена в дядю Стасика… Он держал в руках шикарный букет роз — ее любимых цветов… Она побежала через дорогу и буквально повисла на Лехе, зарыдав:

— Я так тронута…, — и это было чистой правдой.